Categories: church_live
      Date: Jan 30, 2018
     Title: Неделя о Мытаре и Фаресее

Эта пер­вая под­го­то­ви­тель­ная неде­ля на­зы­ва­ет­ся «Неде­лей о мыта­ре и фа­ри­сее». Своё на­зва­ние она по­лу­чи­ла от еван­гель­ской прит­чи, ко­то­рая чи­та­ет­ся за вос­крес­ной Ли­тур­ги­ей.



Рас­ска­зан­ная Са­мим Иису­сом Хри­стом, она ни­ко­гда не «уста­ре­ет», по­то­му что об­ра­ще­на ко всем, кто твёр­до уве­рен в соб­ствен­ной пра­вед­но­сти и по­то­му пре­зи­ра­ет дру­гих. Сло­во «фа­ри­сей» дав­но ста­ло на­ри­ца­тель­ным, и это во мно­гом спра­вед­ли­во, ведь фа­ри­сеи (как тип че­ло­ве­ка), к со­жа­ле­нию, – род веч­ный и бес­смерт­ный.

«Два че­ло­ве­ка при­шли в Храм по­мо­лить­ся, – так на­чи­на­ет­ся прит­ча. – Один был фа­ри­сей, а дру­гой – мы­тарь (сбор­щик по­да­тей для рим­ской каз­ны)». За­ме­тим, что невоз­мож­но по­до­брать бо­лее непо­хо­жих друг на дру­га лю­дей. Фа­ри­сеи (что зна­чит бук­валь­но «чи­стые», «от­де­лён­ные») бы­ли ав­то­ри­тет­ны­ми и ува­жа­е­мы­ми в на­ро­де тол­ко­ва­те­ля­ми ре­ли­ги­оз­но­го Мо­и­се­е­ва За­ко­на (То­ры). Бе­да лишь в том, что стрем­ле­ние к его неукос­ни­тель­но­му со­блю­де­нию да­же в ме­ло­чах за­ча­стую при­во­ди­ло их к невы­но­си­мо­му фор­ма­лиз­му и ка­зу­и­сти­ке. На­про­тив, к мы­та­рям, этим пре­зрен­ным «кол­ла­бо­ра­ци­о­ни­стам» и «пре­да­те­лям», со­сто­яв­шим на служ­бе у рим­ских ок­ку­па­ци­он­ных вла­стей, иудеи от­но­си­лись с брезг­ли­во­стью, счи­тая для се­бя осквер­не­ни­ем вся­кое с ни­ми об­ще­ние.

«Фа­ри­сей, – про­дол­жа­ет Хри­стос, – встал и мо­лил­ся про се­бя так: «Бла­го­да­рю Те­бя, Бо­же, что я не та­ков, как осталь­ные лю­ди – ко­ры­сто­люб­цы, без­за­кон­ни­ки, раз­врат­ни­ки или вот как этот мы­тарь. Я два­жды в неде­лю по­щусь, от­даю де­ся­тую часть все­го, что при­об­ре­таю»». А мы­тарь, став по­даль­ше, не смел да­же глаз под­нять к небу и толь­ко бил се­бя в грудь со сло­ва­ми: «Бо­же, ми­ло­стив будь ко мне, греш­но­му!» – Но имен­но он, а не фа­ри­сей, – за­клю­ча­ет прит­ча, – «ушёл до­мой бо­лее оправ­дан­ным. Ибо вся­кий, кто воз­вы­ша­ет се­бя, бу­дет уни­жен, а кто при­ни­жа­ет (сми­ря­ет) се­бя, бу­дет воз­вы­шен».

Бо­го­слу­жеб­ные пес­но­пе­ния неде­ли без уста­ли ва­рьи­ру­ют эту яр­кую те­му ис­тин­но­го и лож­но­го по­ка­я­ния. Вы­со­ко­ме­рие и са­мо­пре­воз­но­ше­ние, со­пря­жён­ное с уни­же­ни­ем дру­гих, име­ну­ют­ся «мерз­ким над­ме­ни­ем» и «неле­пым сви­реп­ством». Не упо­доб­ля­ем­ся ли и мы ча­сто фа­ри­сею, не мо­лим­ся ли его мо­лит­вой? Об этом умест­но вспом­нить не толь­ко ве­ру­ю­щим, но всем лю­дям, при­тя­за­ю­щим на ин­тел­ли­гент­ность.

Для об­ли­че­ния фа­ри­сей­ско­го по­ста, бес­смыс­лен­но­го при та­ком па­губ­ном ду­шев­ном рас­по­ло­же­нии, пра­во­слав­ный цер­ков­ный Устав на­ро­чи­то от­ме­ня­ет на этой неде­ле пост в сре­ду и пят­ни­цу.

* * *

МЫТАРЬ (греч. τελώνης, тэ­лонэс, лат. publicanus) – это «от­куп­щик» или «сбор­щик на­ло­гов». Сам этот про­фес­сио­наль­ный тер­мин ней­тра­лен и озна­ча­ет лю­бо­го пред­ста­ви­те­ля «на­ло­го­вой служ­бы» (в на­шем го­ро­де есть «Мыт­нин­ская ули­ца»), но в еван­гель­ском тек­сте речь идет о сбор­щи­ке по­да­тей для рим­ской каз­ны по­сле вхож­де­ния Па­ле­сти­ны в со­став Рим­ской им­пе­рии (с 63 го­да до н. э.). По­это­му в сла­вя­но-рус­ской тра­ди­ции он озна­ча­ет, как пра­ви­ло, еван­гель­ско­го мы­та­ря – «ли­хо­им­ца» и «при­тес­ни­те­ля». Это свя­за­но с осо­бым ста­ту­сом мы­та­рей в иудей­ском об­ще­стве.

Иудей­ский на­род спра­вед­ли­во нена­ви­дел «кол­ла­бо­ра­ци­о­ни­стов» мы­та­рей за то, что они слу­жи­ли ок­ку­пан­там в ка­че­стве эк­зе­ку­то­ров и ча­сто поль­зо­ва­лись сво­им «слу­жеб­ным по­ло­же­ни­ем» для лич­но­го обо­га­ще­ния (Лк.19:1,8), оби­рая при этом сво­их со­пле­мен­ни­ков. С дру­гой сто­ро­ны, уже са­ма эта про­фес­сия счи­та­лась не толь­ко пре­зрен­ной, но и ри­ту­аль­но «нечи­стой», по­сколь­ку, со­глас­но ев­рей­ско­му ре­ли­ги­оз­но­му за­ко­но­да­тель­ству, по­да­ти сле­до­ва­ло пла­тить толь­ко в Иеру­са­лим­ский храм – един­ствен­ное ме­сто зем­но­го пре­бы­ва­ния Бо­га. Тал­муд при­рав­ни­вал мы­та­рей к греш­ни­кам, языч­ни­кам и пре­лю­бо­де­ям и по­веле­вал от­лу­чать от Си­на­го­ги. Вполне по­нят­но, что и Хри­стос под­вер­гал­ся упре­кам со сто­ро­ны фа­ри­се­ев, этих блю­сти­те­лей ре­ли­ги­оз­ной «чи­сто­ты» за то, что Он об­ща­ет­ся с «нечи­сты­ми» мы­та­ря­ми (Мф.9:11 и др.).

По­это­му прит­ча Спа­си­те­ля бы­ла дерз­ким вы­зо­вом «об­ще­ствен­но­му со­зна­нию»: Он хо­тел ска­зать, что «по­те­рян­ных» лю­дей нет, и по­то­му на­ро­чи­то из­брал в ка­че­стве при­ме­ра ис­крен­нюю мо­лит­ву мы­та­ря, бо­лее угод­ную Бо­гу, чем ли­це­мер­ное са­мо­пре­воз­но­ше­ние фор­маль­но пра­вед­ных фа­ри­се­ев (Лк.18:9-14). «Мы­та­ри и блуд­ни­цы впе­рёд вас идут в Цар­ство Бо­жие» (Мф.21:31). Из­вест­но, что еван­ге­лист Мат­фей, один из Две­на­дца­ти апо­сто­лов, до об­ра­ще­ния был мы­та­рем (Мф.10:3).

ФАРИСЕИ – пред­ста­ви­те­ли од­но­го из трёх ос­нов­ных древ­не­ев­рей­ских ре­ли­ги­оз­но-по­ли­ти­че­ских те­че­ний, или пар­тий (на­ря­ду с сад­ду­ке­я­ми и ес­се­я­ми), воз­ник­ших в эпо­ху Мак­ка­ве­ев (в се­ре­дине II ве­ка до н. э.). Сам тер­мин (евр. пе­рушим, греч. фа­рисайой, фа­ри­сеи) пе­ре­во­дит­ся как «обосо­бив­ши­е­ся», «от­де­лён­ные», т. е. «чи­стые» в ре­ли­ги­оз­ном и ри­ту­аль­ном от­но­ше­нии. Фа­ри­сеи бы­ли ду­хов­ны­ми ли­де­ра­ми на­ции и поль­зо­ва­лись под­держ­кой и глу­бо­кой сим­па­ти­ей на­ро­да. Их вли­я­ние уси­ли­ва­лось и тем, что книж­ни­ки, зна­то­ки и учи­те­ля Пи­са­ния, в по­дав­ля­ю­щем боль­шин­стве при­над­ле­жа­ли к фа­ри­се­ям. Ос­нов­ная за­бо­та фа­ри­се­ев со­сто­я­ла в тол­ко­ва­нии и стро­гом со­блю­де­нии То­ры (За­ко­на Мо­и­сея). При этом для них су­ще­ство­ва­ла не толь­ко «пись­мен­ная То­ра», но и «То­ра уст­ная», вос­хо­див­шая к оте­че­ским тра­ди­ци­ям, не за­фик­си­ро­ван­ным в ар­ха­ич­ном сво­де Мо­и­сея.

По су­ще­ству, фа­ри­сеи раз­ви­ва­ли вет­хо­за­вет­ную ре­ли­гию и, в от­ли­чие от эл­ли­ни­зи­ро­ван­ных ра­цио­на­ли­стов сад­ду­ке­ев, ве­ри­ли в бес­смер­тие ду­ши, за­гроб­ное воз­да­я­ние и вос­кре­се­ние мёрт­вых (ду­ши пра­вед­ни­ков по­па­да­ют в но­вые те­ла, ду­ши греш­ни­ков тер­пят веч­ное на­ка­за­ние). Они так­же при­зна­ва­ли су­ще­ство­ва­ние ан­ге­лов и де­мо­нов (см. Деян.23:8), и на эти пред­став­ле­ния опи­ра­лись в сво­ей про­по­ве­ди Хри­стос и апо­сто­лы. О ро­ли фа­ри­се­ев в ста­нов­ле­нии хри­сти­ан­ства об­раз­но вы­ра­зил­ся один за­пад­ный ис­то­рик: два фа­ри­сея (Ни­ко­дим и Иосиф Ари­ма­фей­ский) с че­стью по­хо­ро­ни­ли Хри­ста, а тре­тий рас­про­стра­нил Его уче­ние по все­му ми­ру (име­ет­ся в ви­ду фа­ри­сей Савл, бу­ду­щий апо­стол Па­вел).

По­сле па­де­ния Иеру­са­ли­ма и со­жже­ния Хра­ма (70 год н. э.), ис­чез­но­ве­ния с по­ли­ти­че­ской аре­ны сад­ду­ке­ев (пред­став­ляв­ших ари­сто­кра­тию и свя­щен­ство), ес­се­ев и зи­ло­тов, фа­ри­сеи ста­ли един­ствен­ной си­лой, опре­де­ля­ю­щей по­сле­ду­ю­щее раз­ви­тие иуда­из­ма. Совре­мен­ный рав­ви­ни­сти­че­ский иуда­изм – пре­ем­ник и на­след­ник фа­ри­сей­ства.

Ос­нов­ным ис­точ­ни­ком ин­фор­ма­ции о фа­ри­се­ях яв­ля­ют­ся иудей­ский ис­то­рик Иосиф Фла­вий и кни­ги Но­во­го За­ве­та.